Соловьиная ночь - Констанс О`Бэньон

Она спрятала лицо у него на груди.

— Я никогда не забывала о том случае, но совершенно забыла твое лицо…

Кэссиди замерла у него в объятиях, чувствуя себя самой счастливой женщиной на свете. Когда Рейли обнимал ее, для нее не существовало никаких страхов и ночных кошмаров.

Она подняла на него глаза.

— Как же это возможно, что ты и мой рыцарь — один и тот же человек?

Рейли взял ее за подбородок и заглянул в ее затуманившиеся зеленые глаза.

— Как это возможно, — улыбнулся он, — что ты и маленькая девочка, которая, если бы я не появился, наверное, здорово бы отделала того парня, — как это возможно, чтобы она и ты оказались одним и тем же человеком?

Кэссиди так любила, когда в его глазах сверкает радость.

— Я очень часто вспоминала о своем рыцаре и молилась, чтобы он благополучно вернулся с войны, — она покачала головой. — Я не могла себе представить, что после той мимолетной встречи мы снова найдем друг друга. Если бы я узнала тебя в тот день, когда первый раз пришла в замок, то не спутала бы тебя с твоим братом, обманувшим Абигейл.

Рейли рассмеялся.

— Неужели тогда в парке я произвел на тебя такое неизгладимое впечатление?

— Именно так, — серьезно сказала она. — Может быть, как раз встреча с тобой помогла мне пережить ужасное известие о том, что мои папа и мама погибли в кораблекрушении. После стольких лет твое лицо совершенно стерлось в моей памяти, но я очень хорошо помнила твой мундир… — Она внимательно посмотрела на Рейли. — И, конечно, твои прекрасные темные глаза! — добавила она. — Я должна была узнать тебя по одним этим глазам, Рейли! Он погладил ее по волосам.

— Я тоже должен был узнать эти зеленые глаза, — сказал он, прижавшись щекой к ее щеке. — Ах, Кэссиди, в твоем взгляде есть нечто такое, что способно растопить сердце любого мужчины!

— Так, значит, я растопила твое сердце? — тут же поинтересовалась Кэссиди.

Он нежно взял ее за плечи и, слегка отстранившись, произнес:

— Я бы сказал — почти растопила, — улыбнулся он.

Первый раз он обратил внимание на ее округлившийся живот. Ему захотелось крепко прижать ее к себе, но он боялся причинить ей вред. Она носила в чреве его ребенка. Может быть, сына. Впервые он осознал, что это дитя принадлежит ему и Кэссиди. С Божьей помощью они зачали нового человека!

— Как ты себя чувствуешь? — озабоченно спросил он.

Она подошла к камину, бережно держа в руке платок.

— Со мной все в порядке, — проговорила она.

— Я слышал, что тебя снова мучают по ночам кошмары.

Кэссиди быстро обернулась.

— Тебе могла рассказать об этом только моя тетушка!

— Почему ты сама мне не сказала? Я бы поспешил вернуться.

Кэссиди посмотрела на пляшущие языки пламени.

— Нет никакой необходимости нянчиться со мной, — сказала она. — Скажи лучше, ты рад, что у меня будет ребенок, Рейли?

Он надеялся, что уже прощен за недели и месяцы своего отсутствия, но нет — она не простила его.

— Необыкновенно рад! — сказал он, с нежностью глядя на Кэссиди. — И я не оставлю тебя, пока не родится ребенок.

Она опустилась в кресло.

— Это произойдет не раньше, чем через три месяца, Рейли, — сказала она. — Неужели мы удержим тебя здесь все это время?

Он опустился перед ней на колени и взял ее за руку.

— Кэссиди, неужели ты никогда не простишь меня за то, что я так надолго уехал?

— Уже простила, — без колебаний ответила она. Рейли встал и взволнованно произнес:

— Надеюсь, мне больше никогда не придется просить у тебя прощения…

Ее глаза весело заблестели.

— Если я тебя правильно поняла, Рейли, — проговорила Кэссиди, — теперь у нас начнется совсем другая жизнь?

Глава 31

Мэг Доуэр, служанка Лавинии, вошла в комнату со всей возможной поспешностью, которую ей позволяла ее хромая нога. Захлопнув за собой дверь, она наклонилась к Лавинии, сидевшей перед зеркалом у туалетного столика.

— Сегодня у меня день рождения, Мэг, — сказала Лавиния. — Мне исполнялось сорок семь лет. Я старею. Когда-то мужчины готовы были ползать передо мной на коленях… А теперь, посмотри, — она взяла свечу и поднесла ее к зеркалу, — у меня морщины около рта и вокруг глаз!

Приподняв подол, Мэг проковыляла к камину.

— Мне шестьдесят, — проворчала она. — Вы, мадам, кажетесь мне не такой уж старой!

— Я всегда была красивой и никогда не думала о своем возрасте. До тех пор, пока Рейли не женился. Даже в юности я не была так красива, как его жена, — со вздохом признала Лавиния. — У нее такое лицо, которое с годами будет лишь хорошеть!

— Зачем вы себя этим изводите? — сказала Мэг, опасаясь, что Лавиния выйдет из себя. — За окном такая вьюга! — продолжала она, меняя тему разговора. — Собаку на улицу не выгонишь! Мне пришлось нанять извозчика, и он содрал с меня втридорога.

— Ты что-нибудь узнала о моем пасынке? — спросила Лавиния, поворачиваясь к старухе.

Мэг скорчила неопределенную гримасу.

— Я разговаривала с уличным торговцем, который гуляет с одной из служанок его светлости.

— Ну, дальше! — прикрикнула на нее Лавиния. — Не заставляй меня ждать. Что говорит этот человек?

— Он сказал, что его честь уехал обратно в Равенуорт. Укатил вчера утром…

Лавиния запустила палец в одну из баночек, стоящих на туалетном столике, и принялась подрумянивать щеки.

— Это все, что тебе удалось выведать?

Она знала, что из Мэг все приходилось вытягивать клещами. Мэг заковылял от камина к двери, а затем, вдруг остановившись, обронила:

— Этот человек говорит, что герцогиня ждет ребенка.

Лавиния вскочила на ноги.

— Я этого никак не ожидала! — воскликнула она, и ее лицо исказила ярость. — Случилось самое худшее, что только можно было предположить!

Мэг все еще стояла на пороге.

— Я всегда говорила вам, что нечего связываться с этим делом, — заметила она. — Молодой господия Хью никогда не оправдывал ваших ожиданий!

Лавиния схватила банку с румянами и с размаху запустила в дверь. Банка разлетелась вдребезги, и на полу появилось красное, похожее на кровь пятно.

— Я не отступлюсь до тех пор пока мой сын не займет подобающего ему места! — закричала она.

Мэг проворно выскочила, и шёрканье ее хромой ноги долго слышалось из коридора. Она знала, что некоторое время ей не стоит попадаться хозяйке на глаза, чтобы та могла немного успокоиться. Старая служанка лишь покачала головой. Ее сестра уже звала ее жить к себе. Об этом следует хорошенько подумать. Если госпожа Винтер будет и дальше продолжать в том же духе, то у нее будут большие неприятности с законом. Рейли Винтер не тот человек, с которым можно безнаказанно шутить.